27.08.2012 в 19:21
Пишет ~LeA~:ну браво же
Жертвы
— Пахнет жареным! — жизнерадостно заявил Зевс, пинком отворяя дверь в чертоги Олимпа. — Никак, говядина?
— Подношение от афинских жрецов и знати, — отозвался Гермес, подскакивая к Громовержцу — как всегда, растрепанный, под мышкой целая кипа свитков с записями, очки съехали набекрень. — Сто быков, повелитель Зевс.
— О-о! — потер руки владыка Олимпа. — Недурно, недурно. Перекусим.
Он уселся за стол, уставленный блюдами, расторопные титаны живо повязали ему на шею салфетку, другие придвинули блюда.
— Мне ножку, — сказал Зевс. — И вина. Вино, надеюсь, кто-нибудь пожертвовал?
Гермес поспешно закивал:
— Сто амфор, повелитель! От них же.
читать дальшеБрови Громовержца поползли вверх.
— Знатное приношение, клянусь собой! Сдается мне, у них там праздник?
Гермес выхватил из-под мышки один из пергаментных свитков.
— Зачитать тебе благодарственные молитвы, владыка?
Зевс отрицательно мотнул головой и проговорил сквозь бычье бедрышко:
— Швоими шловами.
Гермес неловко затолкал пергамент обратно, едва не растеряв при этом прочие свитки, потом свободной рукой поправил очки.
— Они благодарят тебя, владыка, за то, что ты не попустил богохульства и направил дланью своею руку судьи, чтобы свершила она праведный суд…
— Стой, стой, — замахал ему Зевс, отрываясь от куска. — Ничего не понял. Какого богохульства?.. Какого судьи?..
— О, это то старое дело, владыка, — сказал Гермес. — Сейчас, где-то у меня тут есть…
Он снова попытался вытащить из-под мышки пергамент, гораздо более толстый, чем первый, но на этот раз не удержал, и вся кипа свитков разлетелась по полу, два или три закатились под стол. Гермес сконфуженно принялся было их подбирать, но Зевс махнул ему рукой.
— Да брось, — сказал он. — Потом соберешь. Так в чем там дело? Рассказывай, не томи.
Гермес распрямился, в руках он неловко держал измятые свитки.
— Быть может, владыка, тебе еще памятен тот случай... Те девицы, что забрались на крышу Парфенона и молились Афине, чтоб она…
Кулак Зевса опустился на стол, отчего все блюда на нем подпрыгнули, а затем Громовержец разразился гомерическим хохотом.
— Ах-ха-ха! — отшвырнув бычью ножку, владыка Олимпа утирал жирной рукой слезы, выступившие на глазах. — Как же, как же, помню! Я так не смеялся с тех пор, как тот паренек бодался с Минотавром!.. Потешные девицы, клянусь собой!
Он обтер руку об тунику и, понизив голос, сказал:
— Хорошо, что напомнил. Давно хотел на Землю сгонять — ну, знаешь, дождем там пролиться, пошалить… Ты мне их адресок черкни. Только Гере ни слова, понял?
Лицо Гермеса приняло несчастный вид.
— Увы, повелитель, — забормотал он. — С сожалением должен тебе сообщить… М-м…
Зевс нахмурился.
— Что еще?
— Приговор, повелитель, — пролепетал Гермес. — Они уже привели его в исполнение. Собственно, в благодарность за то, что ты не допустил излишней мягкости… М-м… В приговоре… Вот, собственно, по этому поводу и пир.
Зевс перевел непонимающий взгляд с Гермеса на стол, ломившийся от мяса и вина, потом обратно на Гермеса.
— Хочешь сказать, они судили этих девиц?
— Да, повелитель.
— И меня благодарят за то, что это я их надоумил это сделать?
— С надлежащей справедливостью, повелитель.
— Но почему? — удивился Зевс. — За молитву Афине?
— За богохульство. Они считают, это было богохульство.
Зевс помрачнел, сдвинул брови и уперся могучим подбородком в кулак. Посидев так минуту, он выпрямился на лавке и грозно ударил кулаком по столу. Блюда снова подпрыгнули, жалобно звякнула чайная ложечка.
— Нет, это безобразие! — рявкнул Громовержец. — А почему меня никто не спрашивает?
— Они пытались защитить честь богов… — робко начал было Гермес, но Зевс перебил его:
— От кого, от девчонок? Они там вообще в курсе, что мы боги?.. Я им Зевс или какой-нибудь хвост бычий?..
— Они хотят, как лучше, повелитель…
— Да кто их спрашивал, чего они хотят? — возмутился Зевс. — Это я бог! Это я тут правила устанавливаю! Греческим языком им было сказано: живите и радуйтесь! Пейте, ешьте, любите друг друга!.. Сам на Землю спускался, пример показывал!.. А они что?
Гермес развел руками.
— Я этого так не оставлю, — сказал Зевс, поднимаясь со скамьи. — Я им сейчас покажу кузькину мать! Беги к Гефесту, передай — пусть накует молний. Да скажи, пусть делает побольше. Задолбали!..
— Владыка! — кинулся к нему Гермес, роняя на ходу свитки. — Владыка, не горячись, а то получится, как с тем потопом…
— К черту! — заревел Зевс. — Ареса сюда!
— Дай им время, — Гермес схватил Громовержца за руку. — Они же еще юные. Античность, кровь кипит, сам знаешь. Погорячились, бывает. Подрастут еще, образумятся… Дай им хоть пару тысяч лет…
— Черта с два! — отозвался Зевс, выдергивая руку. — Богохульство, да?.. А плевать на мои законы — это не богохульство?.. Разве не говорил я им о справедливости, о милосердии?..
— Говорил, но…
— Ну, нашалили девчонки. Ну, отлупите их розгами, и дело с концом!..
— Но, владыка…
— Похоже, любой сатир там, на Земле, считает себя умнее богов, клянусь собой!
Дверь скрипнула и в проеме показалось недовольное лицо Афины.
— Слушайте, сколько можно шуметь? Спать мешаете.
Зевс обернулся и сразу сник, опустил кулаки. Афина вошла в залу.
— Я думала, Вакх опять напился и буянит. А это, оказывается, ты?.. Что случилось?
— Это из-за суда, — поспешил объяснить Гермес. — Владыка рассердился…
— Ах, вот оно что! — усмехнулась Афина. — Ну, так сам виноват.
Зевс недовольно сдвинул брови.
— Это еще почему? — хмуро спросил он.
— Забыл?.. — Афина подошла к нему, поправила салфетку, все еще повязанную на шее у Громовержца. — Ты ведь сам покарал жрецов и судей. Пеняй на себя.
— Я? Покарал? — удивился Зевс.
— Конечно, — подтвердила Афина. — Гордыня, жадность, властолюбие… Ничего не вспоминается?
Зевс ударил себя кулаком по лбу и тяжело опустился на скамью.
— Точно, — сказал он.
— А когда бог хочет наказать человека… — с улыбкой подсказала ему Афина.
Зевс покачал головой и ничего не ответил.
— Теперь терпи, — заключила Афина. Она присела рядом с Зевсом, закинув ногу на ногу, похлопала его ладонью по спине.
— Ничего, — сказала она. — Может, следующие поколения будут лучше. Ты, главное, не лишай разума налево и направо. А то видишь, что бывает. Только хуже получается.
Зевс вздохнул. Потом медленно встал, сорвал с шеи салфетку и побрел к выходу.
— А как же пир, владыка? — робко спросил его Гермес.
Зевс на секунду остановился, посмотрел тяжелым взглядом на Гермеса.
— Отдай Вакху, — сказал он.
И добавил:
— Пусть теперь он с ними возится. Ничего лучшего они не заслужили.
И хлопнув дверью, покинул чертоги.
(с) Алексей Березин
URL записиЖертвы
— Пахнет жареным! — жизнерадостно заявил Зевс, пинком отворяя дверь в чертоги Олимпа. — Никак, говядина?
— Подношение от афинских жрецов и знати, — отозвался Гермес, подскакивая к Громовержцу — как всегда, растрепанный, под мышкой целая кипа свитков с записями, очки съехали набекрень. — Сто быков, повелитель Зевс.
— О-о! — потер руки владыка Олимпа. — Недурно, недурно. Перекусим.
Он уселся за стол, уставленный блюдами, расторопные титаны живо повязали ему на шею салфетку, другие придвинули блюда.
— Мне ножку, — сказал Зевс. — И вина. Вино, надеюсь, кто-нибудь пожертвовал?
Гермес поспешно закивал:
— Сто амфор, повелитель! От них же.
читать дальшеБрови Громовержца поползли вверх.
— Знатное приношение, клянусь собой! Сдается мне, у них там праздник?
Гермес выхватил из-под мышки один из пергаментных свитков.
— Зачитать тебе благодарственные молитвы, владыка?
Зевс отрицательно мотнул головой и проговорил сквозь бычье бедрышко:
— Швоими шловами.
Гермес неловко затолкал пергамент обратно, едва не растеряв при этом прочие свитки, потом свободной рукой поправил очки.
— Они благодарят тебя, владыка, за то, что ты не попустил богохульства и направил дланью своею руку судьи, чтобы свершила она праведный суд…
— Стой, стой, — замахал ему Зевс, отрываясь от куска. — Ничего не понял. Какого богохульства?.. Какого судьи?..
— О, это то старое дело, владыка, — сказал Гермес. — Сейчас, где-то у меня тут есть…
Он снова попытался вытащить из-под мышки пергамент, гораздо более толстый, чем первый, но на этот раз не удержал, и вся кипа свитков разлетелась по полу, два или три закатились под стол. Гермес сконфуженно принялся было их подбирать, но Зевс махнул ему рукой.
— Да брось, — сказал он. — Потом соберешь. Так в чем там дело? Рассказывай, не томи.
Гермес распрямился, в руках он неловко держал измятые свитки.
— Быть может, владыка, тебе еще памятен тот случай... Те девицы, что забрались на крышу Парфенона и молились Афине, чтоб она…
Кулак Зевса опустился на стол, отчего все блюда на нем подпрыгнули, а затем Громовержец разразился гомерическим хохотом.
— Ах-ха-ха! — отшвырнув бычью ножку, владыка Олимпа утирал жирной рукой слезы, выступившие на глазах. — Как же, как же, помню! Я так не смеялся с тех пор, как тот паренек бодался с Минотавром!.. Потешные девицы, клянусь собой!
Он обтер руку об тунику и, понизив голос, сказал:
— Хорошо, что напомнил. Давно хотел на Землю сгонять — ну, знаешь, дождем там пролиться, пошалить… Ты мне их адресок черкни. Только Гере ни слова, понял?
Лицо Гермеса приняло несчастный вид.
— Увы, повелитель, — забормотал он. — С сожалением должен тебе сообщить… М-м…
Зевс нахмурился.
— Что еще?
— Приговор, повелитель, — пролепетал Гермес. — Они уже привели его в исполнение. Собственно, в благодарность за то, что ты не допустил излишней мягкости… М-м… В приговоре… Вот, собственно, по этому поводу и пир.
Зевс перевел непонимающий взгляд с Гермеса на стол, ломившийся от мяса и вина, потом обратно на Гермеса.
— Хочешь сказать, они судили этих девиц?
— Да, повелитель.
— И меня благодарят за то, что это я их надоумил это сделать?
— С надлежащей справедливостью, повелитель.
— Но почему? — удивился Зевс. — За молитву Афине?
— За богохульство. Они считают, это было богохульство.
Зевс помрачнел, сдвинул брови и уперся могучим подбородком в кулак. Посидев так минуту, он выпрямился на лавке и грозно ударил кулаком по столу. Блюда снова подпрыгнули, жалобно звякнула чайная ложечка.
— Нет, это безобразие! — рявкнул Громовержец. — А почему меня никто не спрашивает?
— Они пытались защитить честь богов… — робко начал было Гермес, но Зевс перебил его:
— От кого, от девчонок? Они там вообще в курсе, что мы боги?.. Я им Зевс или какой-нибудь хвост бычий?..
— Они хотят, как лучше, повелитель…
— Да кто их спрашивал, чего они хотят? — возмутился Зевс. — Это я бог! Это я тут правила устанавливаю! Греческим языком им было сказано: живите и радуйтесь! Пейте, ешьте, любите друг друга!.. Сам на Землю спускался, пример показывал!.. А они что?
Гермес развел руками.
— Я этого так не оставлю, — сказал Зевс, поднимаясь со скамьи. — Я им сейчас покажу кузькину мать! Беги к Гефесту, передай — пусть накует молний. Да скажи, пусть делает побольше. Задолбали!..
— Владыка! — кинулся к нему Гермес, роняя на ходу свитки. — Владыка, не горячись, а то получится, как с тем потопом…
— К черту! — заревел Зевс. — Ареса сюда!
— Дай им время, — Гермес схватил Громовержца за руку. — Они же еще юные. Античность, кровь кипит, сам знаешь. Погорячились, бывает. Подрастут еще, образумятся… Дай им хоть пару тысяч лет…
— Черта с два! — отозвался Зевс, выдергивая руку. — Богохульство, да?.. А плевать на мои законы — это не богохульство?.. Разве не говорил я им о справедливости, о милосердии?..
— Говорил, но…
— Ну, нашалили девчонки. Ну, отлупите их розгами, и дело с концом!..
— Но, владыка…
— Похоже, любой сатир там, на Земле, считает себя умнее богов, клянусь собой!
Дверь скрипнула и в проеме показалось недовольное лицо Афины.
— Слушайте, сколько можно шуметь? Спать мешаете.
Зевс обернулся и сразу сник, опустил кулаки. Афина вошла в залу.
— Я думала, Вакх опять напился и буянит. А это, оказывается, ты?.. Что случилось?
— Это из-за суда, — поспешил объяснить Гермес. — Владыка рассердился…
— Ах, вот оно что! — усмехнулась Афина. — Ну, так сам виноват.
Зевс недовольно сдвинул брови.
— Это еще почему? — хмуро спросил он.
— Забыл?.. — Афина подошла к нему, поправила салфетку, все еще повязанную на шее у Громовержца. — Ты ведь сам покарал жрецов и судей. Пеняй на себя.
— Я? Покарал? — удивился Зевс.
— Конечно, — подтвердила Афина. — Гордыня, жадность, властолюбие… Ничего не вспоминается?
Зевс ударил себя кулаком по лбу и тяжело опустился на скамью.
— Точно, — сказал он.
— А когда бог хочет наказать человека… — с улыбкой подсказала ему Афина.
Зевс покачал головой и ничего не ответил.
— Теперь терпи, — заключила Афина. Она присела рядом с Зевсом, закинув ногу на ногу, похлопала его ладонью по спине.
— Ничего, — сказала она. — Может, следующие поколения будут лучше. Ты, главное, не лишай разума налево и направо. А то видишь, что бывает. Только хуже получается.
Зевс вздохнул. Потом медленно встал, сорвал с шеи салфетку и побрел к выходу.
— А как же пир, владыка? — робко спросил его Гермес.
Зевс на секунду остановился, посмотрел тяжелым взглядом на Гермеса.
— Отдай Вакху, — сказал он.
И добавил:
— Пусть теперь он с ними возится. Ничего лучшего они не заслужили.
И хлопнув дверью, покинул чертоги.
(с) Алексей Березин